Кто что сейчас читает

Моделист-Конструктор. https://modelist-konstruktor.com/zhurnaly

Рекомендую всем прочитать работы Франкфуртской школы — вот абсолютно всё, начиная с Теодора Адорно и заканчивая Гербертом Маркузе. У Адорно особенно много работ по социологии музыки и, в целом, по эстетике. Кстати, я немного не люблю Адорно из-за того, что в его работах встречается метафизический элемент, который меня не устраивает. Для молодежи 50-60-х годов он казался устаревшим, так как левая молодежь в основном исповедовала идеологии маоизма, анархизма (и Фромма они тоже считали устаревшим). Однако, по моему мнению, Теодор Адорно и, в целом, Франкфуртская школа становятся всё более актуальными.

Честно говоря, Фромм для меня — это просто смесь «говна с сахаром», и, если захотите, объясню позже, почему я так считаю. Левые радикальные молодёжные круги тогда активно срывали его лекции, травили его и даже критиковали Маркузе. В итоге Адорно для них представлялся правым, хотя сам он считал себя прогрессивным, социалистом и т.д. Однажды его курс по диалектике сорвали, когда трое студенток вышли с голыми грудями и обсыпали его лепестками, отказавшись слушать о диалектическом мышлении. Из-за систематических травельных акций студентов он в конце концов отказался от лекций; кстати, он тогда уже был в возрасте и переехал в Швейцарию, где завершил свою «Эстетическую теорию» и скончался от инфаркта.

В его «Негативной диалектике» он пытается защитить идею диалектического мышления, утверждая, что, если мышление идентифицирующее (т.е. что-либо одно человек утверждает однозначно), то в сознание человека «ввинчиваются» истинностные элементы идеологии. Там, где есть инструкции и указания, не должно быть никакого противоречия и антагонизма. Имеется в виду, что в демократии, если ты говоришь одно, то нужно признать и противоположное, и именно это проявляет либеральность и демократичность мышления. Дескать, если сказал букву «А», то и букву «Б» тоже скажи. С этим, конечно, можно поспорить: а с какого, собственно, права я должен говорить «Б»?

Перейду к его эстетическим работам, за которые он наиболее известен. Основные из них — это «Философия новой музыки», «Введение в социологию музыки» и «Эстетическая теория». В своей эстетике Адорно ссылается на предшествующих буржуазных эстетов, таких как Вальтер Беньямин. Также негативная диалектика сильно влияет на его эстетику, заявляя, что искусство, в принципе, постоянно разрушает само себя. Искусство в себе содержит собственное отрицание, как у Гегеля, и, таким образом, всегда пребывает в состоянии саморазрушения — это основной закон искусства по Адорно.

«Эстетическая теория» — его последняя работа, написанная в Швейцарии после того, как студенты его буквально доконали, и он умер от инфаркта, работая над ней. Она осталась незавершённой, но была опубликована в том виде, в котором была написана на момент его смерти. Главный тезис эстетической теории заключается в том, что искусство — это результат рационального построения, которое гармонично объединяет различные материалы: звуки, слова, цвета, дерево, металл и т.д., превращая их в единое целое. Например, камни остаются камнями, но скульптор создает из них уникальную скульптуру, так что материал из неиндивидуального становится индивидуальным.

Адорно считал, что искусство обладает двойственным характером: как автономное явление и как социальный фактор. В таком вульгарном марксизме искусство часто трактуется исключительно как социальный факт, и многие произведения действительно можно интерпретировать так. Однако Адорно утверждает, что по своей природе искусство стремится к автономии от общества. Это означает, что социальная функция искусства отсутствует в его самой сути: хотя отдельные произведения могут нести социальный контекст, само искусство, по мнению Адорно, является асоциальным. В акте творчества человек стремится освободиться от общества. Искусство, находящееся в непримиримой оппозиции к обществу, утверждает свою автономию и критикует его уже через само своё существование. В этом оно чем-то напоминает буддизм, где аскеты уходят из общества, тем самым отвергая его социальные ограничения. Точно так же и творец произведения искусства пытается посредством акта создания выйти за пределы социальной рутины и продемонстрировать, что он не подчиняется обществу. В то же время, он и описывает это самое общество — в этом и заключается диалектика.
Несмотря на то, что искусство стремится выйти за пределы общества, тем не менее социальное искусство существует. Как марксист, Адорно считает, что социальное искусство необходимо; оно всё равно должно нести позитивную функцию. Искусство пытается освободиться от общества, но в то же время должно оставаться социальным. Адорно рассматривает модернизм как пример социального искусства, так как искусство должно демонстрировать отрицание общества своим существованием, не быть реалистичным, а значит — протестовать против общества. Поэтому оно просто описывает происходящее. В этом, на мой взгляд, он прав: искусство должно отражать реальность и протест.

Левое искусство в первую очередь является авангардным. Кстати, мне нравится авангард. Адорно также утверждал, что модернизм поддерживает стремление к свободе и самоотрицанию. В эпоху модерна искусство освободилось от религиозных норм, догм и политических функций. Модернизм по своей природе — это поиск себя через протест против религиозных установок, морали и политической необходимости. Модернисты не стремятся к пропаганде. Например, в Первую мировую войну Маяковский писал стихи против войны, переполненные личным протестом. В его стихах был личный протест: он не хотел подчиняться общей повестке. Правда, нужно отметить, что Маяковский писал и в поддержку официальной повестки, в том числе и про Первую мировую.

Это типичная модернистская позиция Маяковского: он критикует политическую повестку, заявляя, что не будет участвовать в ней, и это выражает позицию модернизма. Однако Адорно пишет о том, что здесь кроется диалектика: когда модернисты отказываются от всех смыслов, они приходят к чему-то совершенно бессмысленному, как дадаизм или радикальный футуризм, и им нечем заполнить искусство, когда они отрекаются от всех смыслов. Это, по Адорно, отражает самоотрицание модернизма.

Отсутствие даже модифицированного теологического смысла приводит, по его словам, к кризису наполненности искусства. Надо сказать, что такое противоречие действительно существует: многие модернисты декларируют свободу от смыслов, но всё же выражают политические позиции. Например, противоречие видно и у Маяковского: он утверждает, что делает то, что хочет, но при этом занимается советской пропагандой. Это то, что верно заметил Адорно.

Получается неясно, чего же он на самом деле хочет: если он служит какой-то идее, то где же его модернистский бунт? Он, с одной стороны, модернистский бунтарь, пишет сильные стихи, но в то же время оказывается личным рабом Сталина, и это внутреннее противоречие довело его до самоубийства. (Да,в одном флаконе).Адорно верно подметил этот аспект модернизма. Он также отмечает, что основное противоречие любого художественного произведения — это форма и содержание. Форма, по его мнению, — это выпавший в осадок элемент содержания, производного от формы.

После ряда гегельянских рассуждений Адорно приходит к выводу, что в искусстве форма важнее содержания, вопреки Гегелю, который утверждал значимость и того и другого. Здесь Адорно, можно сказать, критикует самого себя за бесконечные рассуждения, утверждая, что в искусстве нужно конкретно определить главное: форма или содержание. По его мнению, форма всё же важнее, и я с ним согласен. В искусстве форма действительно важнее содержания, иначе это уже не искусство.

Адорно уделял много внимания философии музыки, так как был музыкальным критиком. Он последовательно требовал свободы индивидуального творчества, поддерживал экспрессионистские и модернистские направления, полагая, что они борются со стандартами. Он считал классическую музыку тоталитарной, так как музыкальные стандарты, по его мнению, выражают тоталитарность.Классическую музыку он критиковал за это и поддерживал таких экспрессионистов, как Шёнберг. Рассуждения о том, что форма важнее содержания, присутствовали также в его работах о музыке.